Украинская Православная Церковь, возглавляемая Блаженнейшим Митрополитом ОНУФРИЕМ объявила Всеукраинский Крестный ход любви и молитвы за Украину.
3 июля от Свято-Успенской Святогорской Лавры вышли православные христиане, проживающие на Донбассе, 9 июля навстречу им от Свято-Успенской Почаевской Лавры вышли православные христиане Западной Украины, и эти два потока должны встретиться в Киево-Печерской Лавре. Задуман грандиозный Крестный ход с молитвой о мире, посвященный серьезному событию в православии серьезной дате в православии: памяти святого равноапостольного князя Владимира и празднику крещения Киевской Руси. Отмечаться этот праздник будет 28 июля.
Мы беседовали с благочинным церквей Никополя Украинской православной Церкви о. Николаем МАРУЩАКОМ 5 июля, и еще не знали, как будут разворачиваться события. Но они тесно связали нашу беседу с первоначальной темой – его недавней волонтерской поездкой в зону АТО.
– Отец Николай, осознаете ли вы всю опасность ситуации, в которой оказались? «Московский патриархат» для некоторых АТОшников Никополя – как красная тряпка для быка.
– Но вы правильно выразились – «некоторые». Я повторю мысль, которую постоянно высказываю. Границы и отношения между государствами существуют в земной жизни. Мы же хотим, чтоб не было границ между душами православных людей, ведь все мы, независимо от религии, политики, образования, культуры, хотим мира, прекращения войны, чтобы не лилась кровь, чтоб люди не убивали друг друга. Православная Церковь уже была неоднократно гонима, так что нынешней ситуации я не боюсь, надо надеяться на милость Божию и просто продолжать свое дело.
Мы ведь в Никополе не вчера возникли. У нас 15 приходов, тысячи прихожан. Мы благодарим Бога за то, что кончились годы гонений Церкви при СССР, и теперь мы можем участвовать в общегородских мероприятиях. Нас приглашают в школы на первый звонок и на окончание учебного года; у нас существуют многолетние связи с местной воинской частью (духовное окормление), мы присутствуем на принятии присяги; к нашим священникам обращаются за отпеванием родственники бойцов, погибших в зоне АТО, на каждой службе мы молимся за тех, кто сейчас служит на востоке Украины. (У нас в соборе, в алтаре – целый список таких ребят от их родственников). В праздничные дни прихожане приносят в храмы много хлеба и одежды, мы делимся этими дарами с теми, кто находится в больницах, кто попал в беду, и у него нет средств к существованию.
– Ну, допустим, я это понимаю, и даже понимаю тех, кто кричит против вас на всяких заседаниях. Потому что Путин и Марущак для них стоят как бы в одном ряду. Но как это объяснить тому, в кого стрелял русский «брат»?
– Ну, вы меня удивили своим сравнением. Давайте тогда вспомним миссию врача…
– Оказывать помощь каждому больному, «красному» и «белому», солдату и офицеру, как было в Гражданскую и Отечественную?
– Вот именно! Врач же не смотрит документы больного, тем более в экстремальной ситуации, он должен мгновенно решить, как помочь человеку, спасти его, он смотрит рану. Вот такова задача и священника. Мы призваны лечить души. Обеим странам нужен мир, в душе каждого человека должен быть мир. Задача человека бороться со своими собственными грехами, чтобы предстать перед Господом, когда придет час, хоть как-то очищенным от грехов.
Что же касается крикунов, то я полагаю, что это идет, прежде всего, от политиков, они морочат головы людям, делят их на партии и т. д. Ну и война. Бойцы возвращаются из зоны АТО возбужденными, они смотрели смерти в глаза, это страшно. Они хоронили друзей, это страшно. Им нужно пройти период реабилитации, а в Украине пока нет такой мощной медицинской и психологической службы по реабилитации бойцов, по их адаптации в мирную жизнь. Они напрямую переносят законы войны на законы мира.
Что касается Путина. Я с ним лично не знаком. Напомню только библейскую истину: каждый должен отвечать за свои личные грехи. Я не собираюсь искать «соломинки» ни в чьих «глазах», мне, дай Бог, побороть то «бревно», которое постоянно ощущаю в своем «глазу». Ведь чем больше человек вникает в суть греха, тем больше начинаешь понимать его пагубность и борешься с ним. А со священников особый спрос. Мы свои грехи видим и стараемся каеться ежедневно.
– Вот ваши единомышленники организовали сейчас Крестный ход, чтобы призвать политиков к миру. Но что может сделать Порошенко если Путин не отводит свои войска с оккупированной территории?!
– Порошенко работал дипломатом и неплохо показал себя в этой профессии. Надо садиться главным политикам за один стол и вести диалог. Приведу пример. Вы пугаете сейчас меня АТОшниками, «Киевским патриархатом» (я, кстати, считаю духовными сепаратистами самоназванный патриархат, так как его действия в нынешней обстановке ведут к расколу православия), но на уровне Никопольского региона мы нашли взаимопонимание. Городской голова Андрей Фисак, я и новый руководитель местного «Киевского патриархата» Тимофей Редька (ведет службы в г. Марганец) провели недавно такую беседу в горисполкоме. И вот мы втроем задали сами себе вопрос: что нам сделать в Никополе, чтобы не было межконфессионных конфликтов? Оказалось, что мира достичь не так уж и трудно, надо только сильно захотеть.
«Нам нужно здание для нового храма», – сказал Тимофей Редька.
«Пожалуйста, выбирайте место, будем согласовывать с архитекторами, и стройте», – ответил Фисак.
И действительно, ведь в городе дают помещения или разрешения и католикам, и евреям, и пятидесятникам, и др… Я общался с руководителем общины католиков в Никополе, он оказался тоже человеком мирным, и мы договорились добрососедствовать.
Почему политики втягивают церковнослужителей в свои острые ситуации? Политологи все чаще сходятся на мысли, что в большинстве случаем политиками движут другие цели – крупные деньги. И в этом часто обвиняют друг друга депутаты Верховной Рады на своих сессиях.
А я убедился, что диалог, и только диалог (!) поможет нам всем. Не помогают Минские договоренности – значит, этот диалог должны вести ГЛАВНЫЕ политики. Люди выходили на Майдан, люди шли добровольцами на фронт, а теперь они видят, что в их жизни ничего не улучшается. Поэтому и становятся агрессивными. Я понимаю их.
– Батюшка, я знаю, что время от времени возил продукты в зону АТО (в Святогорскую Лавру) отец Игорь Мельников, настоятель Крестовоздвиженского храма на Лапинке. «Репортер» публиковал репортажи об этом, как публикуем мы и рассказы других волонтеров. Вы ездили туда впервые. Каковы ваши впечатления? Надеюсь, там не стреляли?
– Слава Богу, в нашей поездке мы не слышали громыхания военной техники. Мы были под Мариуполем. Там сейчас располагаются никопольчане, командир – из наших, я с ним лично знаком. Вот мы и поехали помолиться о мире и скорейшем разрешении конфликта, подбодрить ребят, привезли им чай, кофе, сладости. Жилье и пища у них есть, окопы глубокие, командир разумный, заботится, а мы привезли им духовное общение. Я давно не видел таких внимательных глаз и ушей, 100-процентное было внимание! В церкви ведь кто-то опаздывает, а потом ходит со свечами между иконами, кто-то нарушает тишину разговорами с друзьями, так как давно не виделись, дети иногда хнычут или балуются от усталости… А тут полная тишина! Мы отслужили молебен о мире, окропили земляков святой водой, подарили бойцам нательные крестики и иконки покровителя Никополя святого великомученика Никиты-воина, кто хотел, принял краткие молитвословы. Командиру вручили икону святого Георгия Победоносца, небесного покровителя всех воинов. Я понял, что там важнее бытовых условий то, чем занята душа бойца, не пусто ли в ней, поняла ли она свою задачу…
– Неужели не было упреков, что вы из «Московского патриархата»? Может быть, кто-то пытался завести дискуссию о правых и виноватых? «Киевский патриархат» ведет свою пропаганду с помощью военных капелланов…
– У нас тоже 22 священника несут свою службу на востоке Украины в качестве военных капелланов. И я хотел бы напомнить нашим горожанам, что у нас в Украине есть одна каноническая православная Церковь – УПЦ, которую признают во всем мире. Наши епархии на обеих сторонах военного конфликта как существовали с 90-х годов, с момента независимости Украины, так и существуют, мы называемся Украинской Православной Церковью. И у нас – духовное общение со всеми православными церквями мира. Православие неразделимо. Вот смотрите, в православном календаре я показываю вам портреты: митрополит Илларион руководит Донецко-Мариупольской епархией (Мариуполь – украинский, в Донецке власть у «ДНР»), на службы приходят люди с обеих сторон; митрополит Митрофан руководит епархией Горловской («ДНР») и Славянской (Украина), архиепископ Никодим – Северодонецкий (Украина) и Старобельский («ЛНР»). И мы же понимаем, что нельзя призывать к примирению «языком вражды». Церковь всегда подчеркивает, что ее основная задача — привести человека к единению со Христом, ко спасению. И эта задача не меняется на протяжении тысячелетий. Независимо от политического момента, независимо от ситуации в стране или в мире — Церковь всегда свидетельствует об Истине, то есть, о Христе Иисусе – истинном Боге и истинном Человеке.
– Ваше богослужение в зоне АТО было под открытым небом, а в каких условиях вы ночевали? В палатках на железных кроватях? Или на двухэтажных нарах?
– Мы были готовы к полевым условиям, но наши земляки сказали, что нас как гостей примут в любой хате села. И мы ночевали в комфортных условиях.
– Осталось только сказать, в каком именно селе вы были и с кем ездили?
– В этой поездке я был со священником Игорем МЕЛЬНИКОВЫМ, настоятелем Крестовоздвиженского храма на Лапинке, а возил нас волонтер, один из прихожан Спасо-Преображенского собора, бизнесмен Артем ПАРХОМЕНКО. Он давно уже занимается волонтерством, оказывает серьезную помощь украинским воинам в зоне АТО.
А вот как же вам ответить насчет расположения никопольчан в зоне АТО, даже не знаю. Наверное, это будет разглашением военной тайны. Давайте скажем так: в одном селе был храм Покрова Божией Матери, а в другом – храм святителя Николая.
… А теперь можно и я задам вам как журналисту вопрос: «А вы не боитесь печатать интервью с руководителем церкви, которую пытаются ныне опорочить?».
– А вы знаете, в советское время, когда все «молились» на КПСС, я брала интервью у уголовного авторитета, за которым гонялась милиция, считая его причастным к убийству. Он скрылся и написал письмо в редакцию «Никопольской правды», где мы с Чумаком работали тогда. Мы посоветовались с Виктором Юрьевичем и решили опубликовать это письмо, а уж потом, когда страсти улеглись, я сделала с ним интервью. В те годы у людей такой категории никто интервью не брал. И никопольское общество было в шоке. Меня обвиняли в продажности. Сейчас этот человек – успешный гражданин.
Второй случай: 90-е годы, Украина независима, в центральной прессе пошли первые публикации о Степане Бандере. Написала и я – по архивным данным, без собственных симпатий, но ветераны тут же написали на меня жалобу в областную службу СБУ, мол, «Никопольская правда» прославляет украинского фашиста. Я не ощутила, как меня проверяли на благонадежность, но ветераны получили ответ: в статье Коновалюк нет никаких политических нарушений. Так и должно быть, ведь смысл журналистики – свобода слова.
– Спасибо за такой ответ. Я бы закончил нашу беседу цитатой из выступления Блаженнейшего Митрополит Онуфрия, который сказал: «Мы должны, отбросив гнев, ненависть, злобу, а вооружившись любовью и прощением, усилить свой подвиг молитвы: чтобы перестали литься материнские слезы, чтобы дети не оставались сиротами, женщины — вдовами, чтобы молодежь не становилась инвалидами, чтобы наши города и села не были разрушены, а дома — покинуты. Именно такая цель Всеукраинского крестного хода — хода мира, любви и молитвы за Украину».
Светлана КОНОВАЛЮК,
«Репортер» №50 (1555) четверг, 14 июля 2016 г.